— Ты шутишь или рехнулся?! — прорычал я. — Ты что мелишь?! Может нам прокатить Ольгу за этой кобылой прямо перед окнами двадцать третьего отделения милиции, оно здесь рядом, через дорогу, тогда уж сухари точно обеспечены! Я что-то не пойму: то ли ты дурачишься надо мной, то ли цену набиваешь?!

Он хмыкнул и ответил:

— Спокойся, Константина, спокойся. Цену-цену, конечно, цену.

— Ну и сколько вы хотите?! Только не морочьте мне голову татарскими кобылами!

— Нам можно пошушукнуть?

— Можно, только быстрей!

Они довольно быстро пошушукались, и Коля доложил:

— Карашо, Константина. Мы не берём кобыла татарин-дворник, чёрта с нея. Мы берём твоя рискованный плана, но отченно просим: повышать деньги — не пятнадцать тысяча, а восемнадцать тысяча. Плюс — кормиться не один колбаса, сыр и селёдка, а молоденький курочка, красный икра, оченно короший водка и ещё не мешай бы нам овощи-фрукты. Вот так-то, Константина.

Я кисло улыбнулся и укорил его:

— Эх, Коля-Коля, ты думаешь, я сразу не понял, к чему ты тянешь резину? Ладно, будь по-вашему. Что — рады? Обобрали человека до нитки и рады?

Они все трое хитро захихикали, и Коля ответил:

— Однако боязно, Константина, поэтому рады. Твой Ольга и твоя папа мы карашо знай, карашо к ним относись, а затра придётся мало-мало на них свой рук применяй. Ты понимай как это трудно по-человечному? Мы рады, что побольше деньги нас успокоит и наша совесть очень хорошо смягчайся.

— Ладно-ладно, по рукам, ну вас… — сказал я и протянул ладони, — так и быть, меняю расценки, меняю обычный закусочный стол на королевский обед, и каждому калмыку — по Мерседесу.

Они все трое громко засмеялись и хлопнули меня по ладоням.

Мне было не до смеха, потому что совсем скоро наступит завтрашний день…

И ЗАВТРАШНИЙ ДЕНЬ НАСТУПИЛ…

ЧЕРЕЗ ТЕМНОТУ…

ЧЕРЕЗ РАННЕЕ ХМУРОЕ УТРО…

ЧЕРЕЗ БЕГУЩИЕ С БЕШЕНОЙ СКОРОСТЬЮ ЧЁРНЫЕ ОБЛАКА НА СЕРОМ НЕБЕ…

ЧЕРЕЗ СУМАСШЕДШЕЕ БИЕНИЕ МОЕГО СЕРДЦА, СТУК КОТОРОГО СЛЫШАЛСЯ, КАЗАЛОСЬ, ВО ВСЕЙ ВСЕЛЕННОЙ…

Моё воспалённое воображение быстро рисовало яркую картинку: чёрный «Lend Rower» подвозит Ольгу к метро, она целует отца, открывает дверцу машины, стройные ножки в красных полусапожках касаются тротуара и топают по лёгкому снежку в сторону нашего дома, который виден совсем близко. «Lend Rower» срывается с места, и отец мчит куда-нибудь скоротать несколько часов, чтобы вскоре вернуться обратно к тому же дому.

Пока я фантазировал на тему их приезда, Ольга действительно шла по двору в тёмно коричневой куртке с большой спортивной сумкой на плече, она завернула к подъезду, стремительно подходя к нему.

Четвёртый калмык-дежурный, взятый мной специально для улицы, опёрся на длинную палку метлы и достал телефон…

Три «китайских стража» в полной готовности сидели на кухне, я был с ними, но без костюма. В моей руке резко зазвонил мобильник, и все насторожились.

— На связи! — ответил я.

Голос дежурного торопливо доложил со двора:

— Ольга вошёл в подъезд!

— Понял! — сказал я и кивнул всем троим. — Вперёд, «китайцы»! Началось!

— Мы сделай всё, как ты велел, Константина! — строго и чётко уверил Коля-калмык.

Нацепив на лица страшные маски с большими красными ушами, с белыми клыками в открытых пастях, широкими синими носами и узкими щелками для глаз, они мгновенно заняли места в прихожей: два спрятались за одежду вешалки, а другой притаился у входной двери.

Подождав несколько секунд и убедившись в полной готовности, я скрылся за дверью своей комнаты.

На краю дивана настороженно сидела Наталья, прикрыв уши ладонями. Она испуганно посмотрела на меня и тихо спросила:

— Идёт? . .

Я кивнул.

— О, Господи, скорей бы, скорей бы, скорей бы… — пролепетала она.

Я прилип к стене и внимательно начал слушать.

И вот: Ольгин ключ наконец-то открыл замок, который звучно лязгнул два раза, входная дверь открылась с тихим скрипом, и шаги ступили в прихожую.

— Эй, Костик! — раздался весёлый Ольгин голос. — Ты где?! Ау-у-у!

Наталья закрыла глаза и ещё сильней обхватила уши.

В прихожей резко щёлкнул включатель, Ольга коротко взвизгнула и тут же замолчала, на несколько секунд зависла бурная суета, потом перешла в чёткие размеренные движения рук и ног, и всё невидимое действие переместилось, по-моему, в отцовскую комнату, как и должно быть по плану.

Я заглянул в щелку своей приоткрытой двери и увидел на полу Ольгины сапоги, куртку, спортивную сумку и скомканные джинсы, потом шагнул к Наталье и потрепал её за плечо.

Она открыла глаза, отпустила уши и с надеждой прошептала:

— Всё? . .

— Пока, думаю, всё, — ответил я. — Сейчас войдёт Коля, и будет продолжение. Ясно?

Она кивнула и снова прижала уши ладонями.

Я отрицательно помотал головой.

Наталья поняла и опустила руки.

— Не бойся, — сказал я, — она уже не сможет ни визжать, ни кричать, будет только мычать, потому что рот заклеен пластырем.

Наталья ужаснулась, сдержалась и тихо произнесла:

— Почему ты так спокойно об этом говоришь, Костик… она ведь моя сестра: какая-никакая, а сестра:

— Потому что я ненавижу её. А тебя что жалость обуяла? Ты же совсем недавно так ревела в машине, глядя на фотографии.

Вошёл Коля-калмык со спущенной маской и шёпотом доложил:

— Ольга готов, можно поставлять на горох.

— Молодец, — похвалил я и показал на Наталью, — она пойдёт с нами ставить Ольгу на горох. Пойдёшь?

Наталья проглотила тяжелую слюну и с огромным трудом ответила:

— Пойду:

Когда мы втроём — я, Наталья и Коля-калмык — вошли в костюмах и масках в отцовскую комнату, Ольга лежала на полу в одних трусах и лёгкой кофте, руки и ноги были завязаны назад, причём кисти и ступни — ловко перехвачены единым узлом. Её рот был заклеен широким пластырем, она нудно и противно мычала, лицо выражало дикий испуг, а слезливые глаза умоляли о пощаде.

Казалось, Ольга узнала меня и Наталью, но: это только казалось, потому что костюмы и маски были абсолютно одинаковы, и ничего заподозрить было невозможно.

Мы все трое чётко и делово подошли к длинному ряду серых бумажных пачек, на которых было написано ГОРОХ, взяли по пачке, открыли и демонстративно стали высыпать в большой продолговатый деревянный жбан, с каждой секундой всё больше и больше устрашая Ольгу. Повторив несколько раз этот процесс, мы с Колей теперь дружно приподняли «несчастную пленницу» и опустили голыми ногами на горох. Высокие края жбана, которые были Ольге почти по плечи, никак не позволяли выбраться из него со связанными руками и ногами, как бы этого ни хотелось.

Ольга молчаливо заплакала, затряслась и поняла всю свою безысходность: твёрдые круглые шарики совсем скоро начнут давить на ноги и мышцы.

Недалеко от неё стоял точно такой же жбан, уготованный для другого пленника.

Мы все трое развернулись, почтительно поклонились Ольге, поднеся к маскам ладошки-лодочки, и вышли:

За кухонным «праздничным» столом я и Наталья ничего не ели и не пили, всю еду и водку поглощали только калмыки, мирно и тихо о чём-то курлыкав на своём языке.

Я крутил пустой стеклянный стакан и напряжённо думал.

Наталья изредка глядела на меня, мазала хлеб красной икрой и заполняла тарелку.

Коля перегнулся через стол и сказал:

— Константина, мне пойти проверяй Ольга, она много-много на горох стоять, кабы чего ни случайся, — и кивнул на часы.

Я поднялся и мрачно ответил:

— Сам проверю, ешь, — и протянул ему мобильник. — Будь на связи, может Саша звонить.

— Я с тобой, — решительно сказала Наталья и вышла из-за стола.

— Пошли.

Мы запахнули костюмы, нацепили маски, я взял большую чашку и налил холодной воды из-под крана…

Войдя в отцовскую комнату, я заметил, что Ольгина голова безжизненно повисла в сторону.

Наталья хотела кинуться к ней, но я остановил её прыть и двинулся один.

Ольгины глаза были закрыты.

Я налил в ладонь воды и плеснул ей в лицо, потом ещё раз и ещё.

Голова мотнулась, веки открылись, Ольга простонала, посмотрела на меня и замычала.

Секунду-другую я глядел на неё, а потом хлёстко ударил по лицу. Она заплакала.

Наталья ахнула из-под маски, но звук был глухим и совсем неразличимым — мужской или женский.

Дверь комнаты вдруг резко распахнулась, и я увидел, как из глубины прихожей меня отчаянно манил Коля-калмык и тыкал пальцем на кухню.

Я выскочил из отцовской комнаты, утащив за собой Наталью, и плотно закрыл дверь.

Когда я влетел на кухню, все калмыки стояли в полной готовности, а Коля поспешно сказал:

— Твоя папа приехал, из машин выходит.

— По местам, «китайцы» , быстро, — я скинул костюм с маской и отдал Коле.

— Константина, — впопыхах заметил он, — твоя папа есть не твой Ольга, он шибко здоровый, одним пальчик не скрутить, надо вдарить мало-мало.

— Вдарь, только синяков не надо.

— Я умей так, что синяк не будет.

— Всё, Коля, вперёд.

«Китайцы» заняли места, а мы с Натальей опять скрылись в комнате.

На этот раз она была очень серьёзна, сосредоточена и вовсе не стремилась закрыть уши, стояла рядом со мной и слушала прихожую.

Когда раздался щелчок замка, наши взгляды жёстко перехлестнулись, и до нас долетело, как шумно и весело отец ввалился в прихожую, пропев на всю квартиру:

— «Собрание друзей не видел лучше я!

Мы все в одном ключе!

Мы все в одном созвучии!»

Шекспир.

А потом добавил ещё веселей, должно быть разглядев праздничный стол на кухне:

— Ага! Они уже пируют, голубки мои! Не дождались и пируют! Вы где?!

Больше отец ничего не пропел и ничего не сказал, а только издал короткий неразборчивый возглас и тяжело упал. Возникла суета, которая нарастала с каждой секундой, кто-то упал ещё, затем — шлепки, удары, и всё якобы стихло, а стремительное действие перенеслось в отцовскую комнату, и ясно послышалось, как бьётся дробью сыпучий горох о пустое дно здорового жбана.

— Щас на горох посадят, — прошептала Наталья, — лишь бы устоял, он у тебя такой огромный.

— Устоит. Коля всю ночь возился с этими жбанами, опорами и верёвками, всё рассчитал на совесть.

Из комнаты отца теперь громко и даже зверски раздались крики «китайцев»:

— Ху зан ши фу!

— Ху зан ши фу!

— Ху зан ши фу!

— Фай-фай-фай!

— Фай-фай-фай!

— Фай-фай-фай!

— Зачем так долго? — я покачал головой.
— В роль вошли, что ли?

— Нормально, — проговорила Наталья, — чем дольше, тем страшней. Сам же вчера просил на репетиции: «Кричите злее, будто хотите сожрать!».

— Злее, но не долго — разница есть?

В прихожей, наконец, послышались шаги, и к нам в комнату вошли все три «китайца» , они скинули маски и тяжело отдышались, а Коля протянул мне отцовские брюки как доказательство серьёзной работы.

Я взял, брезгливо швырнул их на пол, но всё же сказал:

— Спасибо за честную работу, молодцы.

— Кирдык, однако, — ответил Коля и стал поспешно снимать костюм, подав сигнал своим друзьям.

Я быстро попросил Наталью:

— Пожалуйста, сходи на кухню, уложи в пакеты еду и водку для ребят, убери со стола и помой посуду.

Наталья кивнула и вышла.

Калмыки аккуратно положили костюмы на диван и замерли в ожидании.

Я вынул с книжной полки «Агату Кристи» , достал из середины тома бумажный конверт и протянул Коле:

— Пересчитай.

Он цепко взял его, вытряхнул деньги и довольно лихо пересчитал — по уголкам и двумя пальцами.

— Карашо, всё порядка, — кивнул Коля. — Ладна, наша уходить прочь, а ты, Константина, будь здеся осторожна: держать нога долго на горох оченно есть больно и бывать оченно опасно.

— Я разберусь…

: Отцовская комната превратилась в камеру пыток. «Несчастные пленники» были крепко привязаны толстыми верёвками каждый к своему жбану и сидели голыми согнутыми ногами на горохе, а центр тяжести попадал на колени и лодыжки ступней. Они смотрели друг на друга бессмысленными взглядами и тупо мычали заклеенными ртами. Когда Ольга теряла последние силы, валилась от усталости на боковые крепления и закрывала глаза, отец начинал мычать ещё громче, как бы подбадривая её. Она на секунду оживала и снова резко «исчезала».

Дверь комнаты открылась и вошла Наталья в китайском костюме и маске, она держала в заскорузлых раскрашенных перчатках три бокала для шампанского. Следом за ней в комнату шагнул и я, но без китайского костюма и маски, во всём своём цивильном и привычном одеянии, в руке я держал закрытую бутылку шампанского. Шоу продолжалось.

Увидав меня, отец и Ольга замычали с такой силой, завертели головами с такой проснувшейся энергией, что мне действительно после этого только и оставалось развязать их, поцеловать и попросить извинение за свой спектакль.

Я саркастически улыбнулся и показал обоим две фиги:

— Накось, выкуси! Спешу и падаю к вашим ножкам!

Наталья быстро поставила бокал перед жбаном отца, другой — перед жбаном Ольги, третий — на журнальный стол, около которого стоял я, и где лежали питерские фотографии со свёрнутым рисунком обнажённой Ольги.

Завершив свой «китайский» ритуал трёхкратным хлопком перчаток, Наталья исчезла из комнаты, предоставив мне полную свободу действий согласно моему плану.

И я сразу начал — радостно, широко, с издёвкой, иронией и прочая, прочая, прочая:

— Ну-у-у! Что приуныли, что замолчали, будто рты завязаны, а?! Вот мы и здесь, мои дорогие, под крышей, так сказать, дома своего! Я вам скажу откровенно, что пригласил вас для того, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие: к нам едет ревиз… э-э-э-э… простите я — молодой писатель, начитался подряд всех классиков, учусь уму-разуму и иной раз говорю прямо цитатами то Гоголя, то Достоевского. Вот, к примеру, замечательная цитата Фёдора Михалыча: «раньше были Образы, а теперь — образины» , прекрасно, не правда ли?! Ни к вам ли это относится?! . . Так бишь о чём я?! А, да-да! Я пригласил вас для того, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие: я остался в дураках! И по этому поводу хочу по-свойски предложить вам вмазать холодненького шампанского!

Я ловко открыл бутылку шампанского и дал громыхнуть брызгами салюта, стрельнув пробкой в потолок.

Когда я плескал игристое вино в бокалы отца и Ольги, они глядели на меня такими очумелыми глазами, что прямо мороз по коже продрал.

— Ну-ка, отец, махни! И ты, Оленька… отсоси: глоточек! — потом я налил себе, пригубил и продолжил. — А-а, понимаю, вам не пьётся: у вас ни рук, ни ног, ни ртов! А что ты, Оленька, так испугалась и так взблЯднула?! Всё страшное ещё впереди, вот оно — на журнальном столе лежит! Там, отец, и про тебя есть, много про тебя есть! Одним словом, не будем терять времени и перейдём к доказательству моего дурацкого положения!

Я подошёл к журнальному столу, поставил бокал, взял свёрнутый лист ватмана с рисунком обнажённой Ольги и разложил его на полу перед глазами моих «несчастных» , придавив концы ватмана пакетами оставшегося гороха.

Отец неистово замычал, а за ним и Ольга, только очень тоненько и плаксиво.

— И так, пробежав лёгким взглядом по шедевру великого мастера глины, пластилина, кисти и карандаша, я как д у р а к узнаю в этой обнажённой девице знакомое мне… блядское существо, которое до сей поры таким мне совсем не казалось! Вот ведь парадокс нашей жизни!

Ольга замотала головой и заплакала.

Отец что-то мычал в её сторону и видно призывал к спокойствию, хотя сам начинал откровенно нервничать, дёргаясь в своём жбане.

— Оказывается: чёрт побери: я был не просто дураком, а насквозь дураком: если с меня снять дурацкий пиджак, то под ним окажется дурацкая рубаха и дурацкие брюки; если с меня снять дурацкую рубаху и дурацкие брюки, то под ними окажутся дурацкие трусы и дурацкое тело; если с меня снять дурацкие трусы, то под ними окажется дурацкий член, очень униженный и оскорблённый другим не дурацким членом, а членом моего родного отца! Вот ведь парадокс нашей жизни!

Ольга молчаливо плакала, а отец мычал, дёргался и что-то явно хотел мне сказать.

— Что-что?! — прислушался я к нему. — Вы хотите ещё доказательств?! Они есть у меня, — и я ехидно улыбнулся. — Только держите себя в руках, в завязанных руках, когда увидите это! Хорошо?! Вы даёте мне слово, что не будете шалить, падать в обморок, грызть свои кадушки и писаться на горох?!

Отец так характерно промычал, что мне отчётливо почудилась его басистая брань: «Да пошёл ты!».

— Хорошо-хорошо, я пошёл за другими вещдоками!

Подойдя к журнальному столу, я схватил несколько фотографий и вернулся обратно, разложив их на полу:

— Прошу внимания! Фанфары! Дробь!

У нас также ищут:

Молодка переспала с отцом подруги, порно фото инцест с подругой, порно русский трахнул мать, инцест см бесплатно, целка ххх i, порно 3gp бабуля инцест, секс мамаша трахнула сына, ебут шестиклассницу видео, порно видео хорошего качества бесплатно инцест, начальница приказала себя трахнуть i, как ебут на работе, русское порно видео инцест онлайн бесплатно hd, Прогулка по зимнему лесу завершилась для любовников еблей, русского парня трахнули в рот, позвал друга а он трахнул мою жену, трахнул насильно мачеху, секс русских инцест смотреть бесплатно, смотреть бесплатно онлайн порно инцесты, Влюбленный мужик трахнул и кончил сзади своей крале, трахнули очень, кончил внутрь jayden jaymes, волочкова ебут видео, порно игры инцесты, инцест беремен, бесплатные картинки где трахаются, Негритянка попробовала сперму белого чувака