А жизнь продолжается
Категории:
Традиционно
Измена
Потеря девственности
Подростки
Инцест
Случай

А жизнь то, продолжается.

—————————————————

Посёлок жил своей жизнью. Лёшка гостил у своей бабули, в деревне, до которой не более как км тридцать, Вовка с утра, как родители ушли на работу, зато прибежала его любимая подружка-малолетка Ксюша, и до обеда не вылазил из постели в летней кухне, раз за разом вставлял ей. Ксюше Вовка совсем недавно порвал плёночку, лишив девственности, но она обожала Вовку и, хотя ей было больно поначалу, всё же давала ему с радостью, а он был на седьмом небе трахая её узенькую пиздёнку. На танцы он больше не ходил. Мишке выпало встречать в лесу, у пруда, Гелю, возвращающуюся с работы. Он встретил и трахнул, выебал её с большим удовольствием, так как других женщин и девчонок ещё не пробовал, а ебаться было охота.

По соседству, через три дома от Вовки жила одна, не очень благополучная семья Сёмкиных. Мать, Ольга, которой было всего тридцать четыре года, сын, известный в посёлке хулиган и задира, шестнадцати лет, по имени Антон и дочь Валька, которой недавно исполнилось четырнадцать. Семья была неполная, так как отец бросил их ещё пять лет назад, познакомившись, на заработках в городе, с женщиной, которой приглянулся и остался у неё. Мать получила развод, и решение суда о взимании с мужа аллиментов. Деньги приходили, но были смехотворно малы. А мать работала продавцом у одного предпринимателя, который платил ей довольно неплохо, но за это, видно, поёбывал её, когда шибко хотелось.

Мать после суток работы, приходила домой усталая, выпивала два стакана вина и заваливалась отсыпаться, чтобы проснувшись снова выпить, уже капитально, допьяна. И так два дня. Потом целый день мучилась с похмелья, но перед работой больше не пила. В общем то денег на питание хватало, а вот с одеждой были проблемы, и Антоха играл в карты, зарабатывая на этом. Ему чёртовски везло, постоянно, даже со взрослыми мужиками, играя, он почти никогда не проигрывал. Однако так продолжалось до нынешнего лета, а нынче с ним, просто, не стал никто садиться играть и доход исчез.

Парень он был здоровый и, хотя ему было всего шестнадцать, предприниматель, по мамкиной просьбе, взял его к себе в офис охранником на лето, до школы. Работа состояла в том, чтобы в шесть часов вечера, принять контору у другого охранника, мужика пятидесяти лет, который работал днём, сидя на вахте и проверяя пропуска, затем запереться в конторе и быть в ней до семи утра. И так через день. Делать особо было нечего и он, честно говоря, после одиннадцати часов и до шести утра, спал на топчане, стоящем в помещении вахты-проходной. Здание было небольшое, но двухэтажное и, до одиннадцати, он честно ходил и проверял кабинеты, так как из за жары, окна в них были открыты. В одиннадцать он снова обходил всё и закрывал все окна, чтобы около семи утра, если день ожидался жаркий, снова открыть их. Поесть брал с собой из того, что ему готовила сестрёнка. Выходные они делили с напарником и находились в конторе сутками. Зарплату им хозяин положил неплохую, по нынешним меркам и они были довольны.

Антоху в посёлке знали все и случаев краж не было. Он даже один, подрался с двумя здоровыми парнями, которые, как то около шести, «наехали» на хозяина, требуя с него какие то деньги. Антон влез в это дело, увидев, как один из них замахнулся на Иваныча, и началась потасовка. Однако, дневной сменщик ещё не ушёл и, видя, что Антон дерётся с двумя, тоже влез, хоть и почти без толку, но отвлёк парней, на какое то время и Антон повырубал обоих, воспользовавшись моментом.

Парни «слиняли» и больше «наездов» не было, а Геннадий Иванович, хозяин, поощрил за это и Антоху и сменщика, дав Антохе тысячу, а сменщику пятьсот рублей, стал относиться к Антону, после этого случая, очень уважительно.

Свою первую в жизни женщину, он тоже познал в этом самом офисе-конторе. Была суббота и он в семь утра принял смену у напарника на сутки до семи утра воскресенья.

Кабинеты, кроме помещения кассы с большим сейфом не закрывались, и он прошёлся с утра по ним, проверяя. Потом вышел из здания и, прихватив табурет, уселся на крылечке, куда солнышко не заглядывало до вечера, в тенёчке, надеясь увидеть знакомых и поболтать с кем нибудь, коротая время смены. Валюха, сестрёнка, сказала, что придёт часа в два, принесёт что нибудь поесть на день и вечер. Контора стояла немного отдельно от деревянных двухэтажек и трёх панельных пятиэтажек, народу с утра не было видно. Антоха заскучал, даже, но вдруг, увидел невдалеке женщину, молодую, лет около тридцати наверное, которая бежала почему то по улице и прямо к конторе. Ему стало интересно, куда и зачем она бежит.

Когда та подбежала ближе, Антон узнал её. Это была училка младших классов, которая приехала в их посёлок лет пять назад, вышла здесь замуж, за мужика, старше её лет на двадцать и осталась в посёлке и школе. Жили они первое время нормально и дружно, но когда начало всё ломаться и рушиться, в девяностых, мужик видно не выдержал всего, безденежья, безработицы и сломался, стал попивать. И чем дальше, тем больше. Разводиться, однако, с молодой женой не хотел, но стал её страшно ревновать, особенно с похмелья, когда сам ничего не помнил упившись. Говорили, что он поколачивал её, но это были разговоры, сплетни, которым не особенно верилось.

Она подбежала к Антону, запыхавшись и с мольбой в голосе обратилась к нему:

— Антоша, Сёмкин, спаси меня, пожалуйста! Дай спрятаться от этого пьяного дурака, а то он убьёт меня, если найдёт. Так он сказал и у него нож, Антоша.

— Конечно, заходите Любовь Николаевна. Здесь вы в безопасности и Фёдор сюда не сунется, зная меня. Что случилось, что он за нож взялся?

Он завёл её в контору, закрылся и усадил на топчан в отгороженной проходной.

— Воды не найдётся, Антоша? Запыхалась, в горле горит.

Антон достал из холодильника газировку и подал ей. У училки тряслись руки и она облилась, когда пила из горлышка. Стакан бы она не удержала. Немного успокоившись и придя в себя, она заплакала. Сказывался стресс, после увиденного ножа и испуга. Антон присел рядом и ласково погладил училку по голове, успокаивая.

— Расскажите, Любовь Николаевна, что всё таки случилось? Самим легче станет после этого. Успокоитесь, а поплакать можно немного, чтобы стресс прошёл.

— Ой, Антоша, какой ты молодец! Я ведь тоже знаю, что когда выговоришься, то легчает.

— Поругалась я сегодня, основательно, с Фёдором, да что толку, пьяный же он. Вторую неделю, не просыхая, пьёт. Терпение у меня лопнуло, жизни ведь никакой, сам не работает, а пьёт, занимает, и ко мне приходят, требуют его долги. И отдавала, куда же деться, до сегодняшнего дня. А сегодня я заявила ему, что если он не прекратит пить и не попытается устроиться на работу, то я уйду от него, подам на развод.

— Господи, что с ним случилось после этого? Он побелел весь, стал бешеным, ударил меня так, что я отлетела метра на два, ударилась о стену головой и потеряла на какой то миг сознание. Очнулась, а он трясёт меня, взяв за отвороты халата, и орёт не своим голосом

— Курва! Сука! Нашла значит замену мне? Блядина, я знал что ты ебёшься на стороне, мужики болтали, но не верил, а теперь ты сама заявила, что уйдёшь. Нет. Шлюха, ты отсюда только на кладбище уйдёшь! Развод она захотела! Хрен тебе, а не развод! Сдохнешь сейчас и схоронят тебя, суку, а меня пусть садят потом. Но я убью тебя!

— Он отбросил меня в сторону и пошёл к комоду, где у него лежат патроны к ружью и охотничий нож. Ружьё то я давно спрятала, когда он начал только скандалить со мной, при пьянках, а о ноже не подумала. Я увидела, как он достал его, и не стала ждать, вскочила, выбежала и бросилась со всех ног к этому району. Знаю, что где то здесь есть милиция. Он бежал за мной с километр, потом выбился, видно, из сил и отстал. А я увидела тебя и к тебе бросилась, думая, что ты сможешь заступиться за меня, если …он найдёт здесь меня.

— Я заступлюсь, но он вряд ли здесь появится сейчас. Наверняка, протрезвел немного, пока психовал и бежал потом за вами и сейчас или дома, если одумался всё таки, или снова пьёт с кем нибудь. Что делать то будете, Любовь Николаевна? Он ведь любил вас, когда вы поженились, а сейчас ревнует, скорее всего от того, что не может уже доказать эту любовь, молодой жене. Ведь так? Какая любовь после таких запоев.

— Ты прав, Антоша, хотя и молод, вроде, чтобы разбираться в этом. Да, мы не спим с ним уже около двух лет. Не может он ничего, от того и злится. Любила я его, правда, но кончилась эта любовь, когда он первый раз ударил меня. Извинялся, на коленях стоял потом, простила, а любовь ушла. Нет у меня к нему никаких чувств, Антоша. А он стал драться постоянно, как только напьётся, и уже не извиняется, делает вид, что ничего не помнит. Сволочью он стал, настоящей. Я уже жалею, что не изменила ему ни разу, были и такие предложения, когда он начал пить.

————————————————————————————-

— Антоша, ты можешь закрыть меня и сходить до магазина, купить бутылку вина и какой нибудь закуски? Мне надо это, сейчас

— Сходить и купить я конечно могу, но сам, Любовь Николаевна, пить не буду. На службе я, на работе. А вы можете выпить, если вам это необходимо, сегодня.

— Сходи, Антоша! Вот деньги. Мне надо избавиться от стресса, потом думать о будущем.

Магазин, где работала его мамка, был неподалеку, и сегодня была не мамкина смена, она тоже наверное пьёт сейчас, если встала уже. Он принёс бутылку венгерского креплёного вина, шоколадку и колбасы с батоном, зная, что училка всё равно захочет есть, когда оклемается немного. Выставил всё на стол, распечатал бутылку и налил полстакана. Училка улыбнулась ему, как то виновато и выпила вино, закусила шоколадом.

Посидела немного и опять налила, уже сама. Повернулась к Антону и сказала:

— Спасибо, Антоша тебе, молодой ты, а многое понимаешь. Я знаю, что тебя считают в посёлке хулиганом, но знаю так же, что слабых ты не обижаешь, дерёшься только с равными или даже с более сильными, чем ты. Слышала я и об этом.

— А мне полегчало немного, выпью ещё маленько, потом посмотрим, что с остальным делать. — Училка снова выпила и закусила маленьким кусочком шоколада. Её, бледное до этого, лицо, немного разрумянилось, глазки заблестели, она захмелела, редко видно пила, отметил про себя Антон и сказал, улыбаясь:

— Ну, вот, теперь вы, Любовь Николаевна, на нормальную, молодую и красивую женщину походить начинаете. Здорово напугал вас Фёдор. Вы же бледнёхоньки были, одни испуганные глаза и было видно на лице. А теперь и улыбка, красивая, появилась. Хорошо! Ещё выпьете?

— А ты комплименты, оказывается, можешь говорить женщине? А говорят, хулиган. Нормальный ты парень, за себя можешь постоять и… Довольно симпатичный, к тому же.

— Это вы, комплименты мне говорите сейчас, в краску вгоняете.

— Антоша, давай без вы и без отчества? Да, я старше тебя лет на десять, но ты сам же сказал, что я молодая и красивая. Зови меня Любой, Антоша. А я всё равно уезжать отсюда буду, не будет мне здесь жизни. У меня ещё не старая мама, она всего на год старше Фёдора, у неё квартира в городе, и зовёт она меня к себе, как узнала про нашу беспутую жизнь здесь. Мне бы только домой попасть, чтобы одеться по нормальному, не в халате же одном ехать. Ты поможешь мне завтра в этом, Антоша? Одну он меня убьёт. И где то переночевать мне сегодня надо.

— Если помогать, так во всём, Люба. Переночуешь здесь, не со мной конечно, а завтра сходим и ты соберёшь всё что надо. Я провожу тебя и посажу на автобус до города. Фёдор к тебе больше не будет иметь претензий, после разговора со мной. Убеждать я умею, это точно. Согласна, Люба?

— Согласна, Антон. Переночую я здесь и, с тобой, если ты, сам, захочешь этого. За всё тебе спасибо, ты настоящий мужчина. Налей мне ещё полстаканчика, пожалуйста, что то я опять разволновалась. Редко встречаются люди, готовые помочь чужому, постороннему.

— Какая ты посторонняя, Люба? Ты училка в нашей школе была, жаль что уезжаешь, но что поделаешь, если вынуждают обстоятельства. А мне ты всегда нравилась, я даже ревновал тебя, к твоему Фёдору. Вот так.

————————————————————————————-

Люба выпила, задумчиво посмотрела на Антона, улыбнулась ему.

— Поцелуй меня, Антоша, раз я тебе нравлюсь. Мне надо это.

Антон разволновался, споткнулся, вставая и обнимая её. Она подставила свои губки и он поцеловал её. Это был его первый поцелуй с женщиной и Люба поняла это. Счастливо засмеялась и сама впилась ему в губы, целуя по настоящему, как целуют любимого мужчину, взасос и с проталкиванием язычка ему в рот. Антон прибалдел от её поцелуя, даже голова закружилась, как будто выпил он, а не она, перед этим.

Но он быстро учился и, вскоре, уже сам засасывал её губы и щекотал в её ротике своим языком, а она довольно посмеивалась между поцелуями. Его руки, несмело, легли на груди Любы, спрятанные под халатом, и нежно посжимали их.

— А поцеловать их хочешь? — Спросила она и расстегнула, распахнула халат, предоставив свои упругие груди, с напряжёнными уже сосками, его жадному взгляду. Антон охнул и приник к ним, целуя, затем сам не зная зачем, стал посасывать соски и Люба, тоже, охнула и вздохнула облегчённо, сама подставляя их под эти ласки.

— Боже! Как мне это нравится. Целуй, ласкай, соси их, Антоша. Я очень давно не знала таких ласк, это так заводит меня. Мне так хорошо с тобой, милый. Ты хочешь большего?

— Да, очень. Только я не умею ничего. Впервые всё это, с тобой, Люба.

— Я поняла уже, Антоша и горжусь, что буду твоей первой женщиной. Сюда никто не зайдёт? Я хочу, чтобы ты разделся, хороший мой. Пожалуйста, я уже мокрая вся.

Пока Антон снимал свои брюки, футболку, кросовки и трусы, конечно, Люба скинула с себя халат, под которым были только трусики. Их снял с неё Антон и она легла на топчан, раздвигая ножки и приглашая на себя Антона, протянув к нему руки. Антон лёг на неё, а Люба направила его большой и напряжённый член в своё влагалище, издавая при этом первый стон страсти и желания. Первые движения его члена в ней были какими то несмелыми и она, сама, стала подаваться ему навстречу, обволакивая стенками влагалища его большой член, заполнивший её всю. Движения ускорились, Антон часто задышал и тут же простонал, начиная выпускать в неё сперму. Люба кончить не успела, но довольно улыбнулась, зная уже, что за этот день, вечер и ночь, она получит очень много удовольствия, которого давненько не испытывала.

Так и получилось. Второй раз начался буквально через пару минут, как Антон разрядился в ней. Его член не опал и был всё так же крепок, а она уже на второй минуте получила первое удовольствие, вскрикивая и ненадолго расслабляясь, чтобы снова начать движения ему навстречу, приносящие радость обоим. С её третьим оргазмом, особенно сильным, снова разрядился в ней Антон, выплёскивая в неё сперму, добавляя к её сокам и всё это выжималось под его поршнем наружу с хлюпающими звуками, почти свистом, от которых, балдел, никогда ранее не слышавший их, Антон.

На этот раз он сам скатился с неё и лёг рядом, гладя и лаская её груди, совсем недавно плющившиеся под ним, при его движениях. Люба была довольна, удовлетворена, но привыкнув соблюдать личную гигиену, чувствовала себе неловко, не зная, есть ли душ в конторе-офисе. Антон сам помог ей в этом, спросив:

— Может под душ сходим, Люба? Здесь хороший душ, специальный, без ванны, но с бордюрами из плитки, чтобы вода стекала куда надо. Вспотели мы с тобой изрядно.

— О! Да, я стеснялась спросить тебя о душе. Подмыться надо, наполнил ты меня очень, даже, все ляжки и ноги липкие…. Пойдём.

— Не пойдём, а поедем, Люба. — Сказал он весело, беря её на руки, как будто в ней совсем не было никакого веса. Она засмеялась и обняла его за шею.

Под душем, где они нежно мыли друг друга, у Антона опять встал, Люба, видя его большой и напрягшийся член, опустилась перед ним на корточки. Взяла член в руки, посмотрела на Антона снизу вверх и, улыбаясь, поцеловала сначала бардовую головку, затем взяла её в рот, посасывая и насаживаясь ртом на член. Антон простонал от избытка захвативших его ощущений и, положив руки ей на голову, подался бёдрами, вталкивая член дальше в её ротик. Люба ускорила движения ртом, щекоча головку язычком и глубже вбирая член ртом. Антона накрыло удовольствие и он выплеснулся в неё. Люба не выпустила член, пока не проглотила всё, выданное ей возбуждённым и довольным Антоном, закрывшим глаза от удовольствия. Затем она поднялась, слизнула со своих губ капельки и прополоскала рот, довольно улыбаясь.

— Ох и накормил же ты меня! Досыта. У тебя вкусная сперма и ароматная, терпкая. Мне понравилась очень. Ты не захочешь теперь, наверное, целовать меня в губы, после члена, но мне всё равно, я рада, что сумела доставить тебе удовольствие, таким экзотическим способом, который увидела как то в по видику. Раньше бы никогда не стала этого делать. Это только для тебя, Антоша. С тобой я, впервые, изменила Фёдору и не сожалею об этом. Ты дал мне почувствовать себя, снова женщиной, способной приносить радость, от обладания ей, мужчине. А ты настоящий мужчина, Антошенька!

— Я люблю тебя, Люба! К чёрту условности! Я хочу целовать тебя и буду. Мне так это нравится, ведь до тебя я не умел и целоваться. Ты моя первая и самая любимая, Любаша. И я, уже, всё время хочу тебя, ты чувствуешь это?

— О! Да! Это не возможно не чувствовать, когда он упирается головкой мне в щелку. Возьми меня прямо здесь, сзади, Антоша. Я, тоже, опять хочу этого.

Сказала страстно Люба, поворачиваясь к нему задком, наклоняясь и упираясь руками в стенку душевой. Душ продолжал обливать их тёплой водой, а они двигались, принося друг другу радость от обладания и этих заводящих движений. Антон изо всех сил вколачивался в неё, ухватившись за роскошные бёдра, его рот раскрылся, издавая частое и хриплое дыхание. Он опять подходил к пику наслаждения. Люба, подаваясь задком навстречу, уже два раза вскрикивала от удовольствия, ноги почти не держали её тело, стали как ватные, и только руки Антона, крепко обнимающие её бёдра, удерживали, не давая упасть. Они кончили вместе, и Люба опустилась вниз, села на попку, вся дрожа от наслаждения и слабости после очередного оргазма.

Антон поднял её и стал неистово целовать, под струями воды, льющейся, по прежнему из душевой сетки сверху. Люба устало отвечала на его поцелуи.

— Я так устала от твоих, подаренных мне, наслаждений, Антоша, и от нервотрёпки с Фёдором, но, всё таки, такая счастливая сейчас, только почему то слипаются глаза и очень хочется спать. Положи меня, куда нибудь, милый, ненадолго, дай мне отдохнуть немного.

Говорила она, обнимая его и становясь обмякшей. Антон взял её на руки и понёс в кабинет начальника, на второй этаж. Уложил её, уже спящую на широкий диван, сходил, принёс её трусики и укрыл её же халатом. Поцеловал нежно и пошёл вниз одеваться. Скоро должна была придти сестра, Валюшка с едой для него. Убрал в холодильник недопитую бутылку вина, шоколад и колбасу с батоном, так и не попробованные Любой. Навёл порядок и вышел опять на крыльцо, прихватив табурет, чтобы сидеть на нём.

————————————————————————————-

Валюшка прибежала и сразу предъявила ему претензии:

— Почему табуретка одна, Антоха? Ты же знал, что я приду. На, иди, ложь продукты в холодильник, только не супчик, он ещё горячий наверное, съешь его сразу, а я пока побалдею здесь, на твоей табуретке. А чего это ты такой довольный? Только что, не облизываешься. Что то приятное вспоминал, братик? Расскажи мне. Интересно же.

— Ну ты и болтушка, Валюха! Мало ли, что мне вспомнилось, ты мала ещё, чтобы рассказывать тебе об этом. Не доросла ещё.

— Это я, мала? А кто меня вчера ночью всю общупал? Тити даже обслюнявил все. Ты думал я спала и ничего не ощущала? Куда там, у меня после твоих ласк и поцелуев титек, трусы все мокрые были от этого. И мне понравилось, можешь не скрываться больше и не делать это украдкой. Просто ложись рядом и щупай, и целуй. А в губы побоялся, думал проснусь от этого? Дурак ты, Антон. Я уже большая девчонка и тоже хочу ласки и поцелуев. А может и ещё кое что, но об этом, потом, как нибудь, поговорим.

— Да, ты действительно здорово изменилась, я как то не обращал на это внимания, думал сестра, а не девчонка же посторонняя. А вчера нашло на меня что то, сильно захотелось пощупать твои грудки-холмики, поцеловать их, погладить твой животик и попку, вот и не выдержал. Я думал, что ты спишь, всё таки, ты же не шевелилась даже, а я едва сдержался, чтобы не наброситься на твои пухлые губки, так мне хотелось их поцеловать. Хотя нельзя всё это, сестра же ты мне, родная сестрёнка, но мне ужасно понравилось твоё красивое тело, фигурка, с такими подвижными ягодичками, что даже встало кое что. Едва смог оторваться от твоих маленьких сосочков на грудках.

— Так ты это и вспоминал сейчас, значит. Понятно. Боишься инцеста, а чего его бояться? Если по тихому, и никто ничего не будет знать, то можно всё. Даже ебаться. У нас в классе есть одна девчонка, так ей родной папуля целку сломал. Нежно и осторожно это сделал, боялся, что кто то другой просто изнасилует её и она может после этого стать фригидной. Она скрывает, конечно, это, но я догадалась, когда она рассказывала, как впервые получила удовольствие. Тем более, и папулю её хорошо знаю.

Ладно, ешь иди, братик, родненький. Сумку принеси обратно, нужна она мне. Мамке ещё бутылка вина требуется, для полной отключки. Ну, ты это и сам знаешь.

— Знаю. Плохо это, что мать пьёт так много по выходным. Надо что то думать, принимать какие то меры, а то совсем сопьётся и помереть может. И чего ей не хватает, что она так ловится за это вино проклятое?

— Мужика ей не хватает с большим членом, чтобы выебал её как следует, тогда может и бросит пить, почувствовав снова себя женщиной. Может ты её выебешь, Антоха?

— Ты что, совсем дура, что ли? Чего это я на мамку полезу? Люблю я же её, как и ты, и это не смогу с ней сделать, точно. И вообще завязывай такие разговоры, а то доболтаешься у меня. Возьму ремень и наделаю им полос на твоей красивой заднице. По братски, но не жалея, тогда не будешь всякую ересь нести.

Ну вот, ты и разозлился, хотя я совсем даже не ересь несу. Правда это, мужчина мамке нужен, я же слышу иногда, как она теребит там себе и плачет, когда у пьяной ничего не получается. Охота ей сильно, а не с кем. Хозяин твой, что иногда вставляет ей, не даёт того, чего ей хочется, не получается у него, видно. — Она вздохнула.

— Иди уж, а то супчик мой совсем остынет, будешь холодный потом есть его. Неси сумку и домой я пойду, завтра увидимся, потом и поговорим обо всём. Всё, пока братик.

Валюха забрала освобождённую от продуктов сумку, улыбнулась своей коронной улыбкой, махнула рукой и вприпрыжку убежала, оставив Антона одного.

————————————————————————————-

Люба проснулась посвежевшая и хорошо отдохнувшая в седьмом часу вечера. Они поели, она допила бутылку вина, и Антон выбросил ту в мусорный ящик. Потом до одиннадцати часов занимались любовью, доставляя удовольствие друг другу, моясь под душем, когда были очень мокрые и потные от этих занятий. Время провели хорошо, но у Любы, к одиннадцати, совсем не было уже сил. Затрахал её Антон, как она, смеясь, сказала ему. Он, по привычке, проверил все кабинеты, и они устроились спать в кабинете начальника,… на большом диване. Утром, в шесть часов, они занялись сексом в последний раз.

Около семи, Люба ушла в круглосуточный магазин, где и дожидалась Антона, пока он сменится. Затем, вместе, они пошли к ней домой. Фёдор, «в умат», пьяный спал на полу, охотничий нож лежал на столе, но он даже не проснулся, пока Люба собирала свои, самые необходимые ей, вещи в две больших сумки. Антон проводил её, как и обещал, и посадил на автобус, следующий до города. Уже сев на место, она задорно подмигнула ему, ласково поцеловала в губы. Автобус уехал, а Антон пошёл домой, оставив разборку с Фёдором, до случая, когда увидит того трезвым.

Дома, мать была поддавшая, и пьяно улыбнулась, увидев Антона. Он кивнул ей, и прошёл в комнату, разделенную ширмой, на свою половину. Валюха проснулась уже, но нежилась на кровати, не желая вставать.

— Ты что то припозднился сегодня, братик? Случилось что нибудь.

— Нет. Встретилась по дороге училка, Любовь Николаевна, ну, которая младшие классы учила. Попросила помочь ей, она ушла от своего старикана пьющего и уезжала. Я помог ей тащить сумки с вещами до автовокзала, ну и посадил её в автобус. Жалко, хорошая училка была, и красивая. Из за неё и задержался.

— Значит совсем спился этот мужик. Он же не слишком старый ещё, пятидесяти нет ему, а выглядит и правда дедом. Ну, ладно, как там мамка? Поддатая уже?

— Сидит, кайфует, улыбается. Через часик отрубится, точно. Чего спросила то?

— Может засадишь ей пьяной? Мне ведь, тоже, жалко её, Антон. Бесится она с дури.

И, правда, может запиться ведь. Ну, иди, посиди со мной, пока она напьётся. Можешь титечки мои пощупать. Они ведь нравятся тебе.

— А может тебе засадить, сначала, а не мамке?

— Боязно, она услышать может, если я закричу. Больно ведь будет в первый раз, я знаю.

— О! Так ты серьёзно хочешь, чтобы я выебал и тебя, тоже?

— Конечно серьёзно, что тут такого, ты же брат, всё равно поосторожнее и нежнее это сделаешь, чем кто то другой. И удовольствие мне доставишь, может быть, себе то, точно. Выплеснешься ведь спермой и закайфуешь.

— Ну, ладно, Валюха, я тебя пощупаю пока и нацелуюсь вдоволь, а когда мамка уснёт пьяная, то сначала сломаю тебе целку, потом попробую вставить мамке. Идёт?

— Иди и щупай быстрее, мне хочется этого. О-о-о! Ты где это, братик, так целоваться научился? С кем тренировался? Сознавайся. Ох, как сладко, одна приятность!

Антон разделся до трусов и залез на кровать к Валюшке, придавил её слегка и поцеловал, как целовала его Люба самый первый раз. Валюхе, поцелуй с язычком в её ротике, очень понравился и она тут же постаралась затолкать Антону в рот свой шустрый язычок, удалось и они долго играли своими язычками, целуясь взасос и поглаживая друг друга. Антон задрал её ночнушку и стал целовать груди, посасывать торчащие соски. Валюха часто задышала и прошептала:

— О, как здорово, у меня опять там мокро стало, хорошо ласкаешь, Антон, я балдею от тебя. Давай ещё целоваться, а титьки ты посжимай, мне нравится так.

Антон опустил руку вниз и удивился, трусиков на Валюхе не было, а писька, покрытая мягким пушком, была и вправду мокрая. Он поласкал пальцем её чувствительное место и Валюха приплыла, забрызгав его пальцы влагой, и сама расслабилась.

— Чёрт, я же кончила от твоих пальцев. Нормально! Ещё хочу! Может правда сломаешь мне эту целку, зачем она мне? Потом поебаться можно будет по нормальному. Давай, Антоша!

— Заорёшь ведь. Кровь будет, немного, правда. А, ладно, если сама этого хочешь. Раздвигай ножки свои, тогда. Вставлю разочек, как получится.

— А ты целуй меня сильнее, чтобы не закричала, и всё будет как надо.

Антон устроился на ней сверху, его ноги были между её длинными и красивыми ножками, напряжённый член расположился на входе в маленькую пока дырочку, а телом он чувствовал её пружинящие грудки. Засосал её губы, положил руки на ягодички и, притягивая их к себе, резко двинул бёдрами, замер, ощутив что член провалился до конца, заполнил её влагалище. Как порвалась её целочка, он не почувствовал даже, но Валюшка, под ним, замычала, сквозь занятые губы, и крепко обняла его за спину, царапая острыми ноготками. Потом закрыла, наполнившиеся слезами, глаза, зажмурилась, ожидая его движений и новой боли.

Боль, однако, не проявилась, когда Антон стал двигать бёдрами, то вытаскивая, то снова вставляя член в её влагалище, и Валюшка «ожила», слёзы исчезли и глазки распахнулись, она довольно промурлыкала что то и, покрепче обняв брата за спину, стала поднимать ему навстречу свой передок. Её бёдра напряглись и пришли в движение.

Почувствовав это, часто дышащий Антон, ускорил движения и они, прижимаясь друг к другу, закачались оба, приближаясь к финалу соития. Их стоны совпали, лобки вжимались замерев в этом положении и, даже, соки любви выделились вместе, перемешиваясь при последних, самых глубоких и сильных толчках Антона во влагалище Валюшки.

Она обессиленно расслабилась, выпустив брата из своих обьятий, Антон скатился с неё и блаженно улыбался, кайфуя от полученного удовольствия, лёжа рядом, на спине.

— А я права, Антоша. Такое удовольствие потерять враз, и не иметь его больше, это бьёт по нервам и психике. Поэтому мамка и пьёт, стараясь заглушить воспоминания о жизни с мужчиной. Молодая ведь она ещё, тридцать четыре года ей всего.

Она вздохнула, затем засмеялась.

— А я довольна, что это сделал мне ты, ведь я тоже узнала вкус наслаждения. В первый раз, а такое, по рассказам девчонок, редко бывает.

— Ну, начала опять своё. Лучше я посмотрю, спит ли мамка, да надо сходить помыться, у тебя даже на ляжках кровь и мой дружок тоже в крови. Лежи пока.

Он выглянул в общую комнату, мать спала, устроившись головой на столе. Антон вернулся, взял Валюшку на руки и понёс её в ванную. Помылись, и Валюшка вернулась на свою постель, опять на руках Антона. Простыня была в крови как раз в том месте, где находилась Валюшкина попка, когда они ебались. Валюша сняла её, надела на голое тело халат и пошла уничтожать следы их греха. Антон надел трусы и вышел в комнату, чтобы унести пьяную мать в её постель. Посадив на кровать, стащил с неё халат, остались только трусы, немного подумав, стащил и их.

Мать и сейчас выглядела как девчонка, тонкая талия при нормальных бёдрах, груди ещё не обвисли, хоть родила, и вскормила ими их, двоих. Следила раньше за собой, всё портило её, немного, обрюзгшее лицо, на котором отражались её двухдневные пьянки, каждую неделю.

И Антон и Валюшка любили мать, помнили, какой она была весёлой и даже озорной, любящей жизнь женщиной, когда они жили нормальной семьёй. Её знали и уважали в посёлке многие, всё изменилось за последние два-три года. У мамки совсем не осталось подруг, с которыми она любила раньше посудачить, посмеяться над чем нибудь.

Они невзлюбили отца, когда он ушёл от них, а когда тот приезжал за своими вещами и мать плакала, они даже разговаривать с ним не захотели. Сначала мать ещё держалась как то, но потом сломалась, всё таки, и стала пить каждую неделю, в свои выходные дни. Антон, задумавшись, рассматривал свою голую мать, спящую на своей кровати. Вошла Валюшка.

— Ты решился, Антон? По моему, это надо сделать, дать ей снова почувствовать себя женщиной, желанной для кого то, пусть это будешь, даже ты. Мы вместе уговорим её, если это потребуется. Давай, выеби её. У тебя же он стоит.

— Ты что, смотреть будешь на это?

— Конечно, мне хочется посмотреть, нужно это ей или нет. Сам то ты можешь не понять. Со стороны же, виднее. А у неё ещё нормальная фигурка и груди, смотри, как торчат, как у девчонки, хотя и побольше моих пока, а волосики, на писе, тоже рыжие, как и у меня. Лицо только выдаёт, что пьющая.

— Ну, ладно, смотри, если охота.

Антон решительно раздвинул мамкины ноги и …лёг на неё, ухватываясь за попку. Приставил член к расщелине и надавил. Влагалище было сухое и он входил с трудом. Несильными толчками, он проталкивал его внутрь, когда вошёл весь, появилась смазка и Антон стал неторопясь делать толчки внутри своей матери. Влагалище было почти такое же узкое, как и у сестры, тоже не разработанное, пока. Это завело его, и он стал ускорять резкие толчки. Мать не отвечала ничем на то, что её ебут, минуты три, и Антон, уже, начал думать, что ничего из Валюшкиной затеи не выйдет, когда мать, неожиданно зашевелилась под ним. Её бёдра вдруг напряглись и подались ему навстречу, а она, не открывая глаз, обняла его за спину и пьяно проговорила:

— У тебя Гена хуй что ли подрос, большой стал, приятно даже. Давай, еби, не останавливайся, может сегодня под тобой кончу. — Она часто задышала, бормоча:

— Ах, хорошо! Ещё, немного! Ох! Кончаю!

Мамкино влагалище сильно сдавило член Антона, до боли, и он, тоже, разрядился в неё. Она облегчённо вздохнула, прижалась к нему, затем расслабилась, проговорив:

-А ты молодец сегодня, Гена. Мне было очень хорошо. Можно и повторить, пожалуй. Отдохни, пока, а я ещё посплю немного. Захочешь, залазь и еби ещё раз.

— Нет, ты сам же слышал, Антон, значит ей и правда не хватает мужчины. Ты сможешь ещё? Она же сказала, залазь и еби. Охота ей, значит. — Зашептала Валюшка возбуждённо.

— Погоди ты, болтушка. Я, сам, всё слышал отлично, и мне самому охота, ещё раз, ей засадить. Может и права ты. Как она поведёт себя, когда проснётся с полной пиздой спермы? Как бы не досталось мне «на орехи».

— Подумаешь, начнёт ругаться, а ты тогда под себя её, и трезвой ей засади. Может по другому будет думать, если словит кайф при этом.

— Давай, лучше, я тебе сейчас засажу, после тебя мамку дольше ебать буду.

— Давай! Прямо здесь что ли? Хи-хи! А если мамка проснётся? Вааще, атас будет.

Антон, смеясь, взял её на руки и вытащил в комнату. Положил на диван и, распахнув халат, под которым ничего, кроме её красивого тела не было, лёг на неё и сразу вставил ей, начиная ебать свою младшую и любимую сестру. Валюшка охнула, принимая его член в себя, потом захихикала и стала поддавать ему, подмахивать, очень стараясь при этом. Антон с большим азартом вбивался в неё, и Валюшка поймала первый кайф, расслабилась, счастливо улыбаясь, но видя, что брат продолжает ебать её, снова стала ему подмахивать и, через пару минут, опять кончила, застонав при этом и изогнувшись дугой, под ним. А Антон продолжал, чувствуя уже, тоже, подход желаемого наслаждения, и они кончили снова вместе, правда Валюшка уже в третий раз. Прижались друг к дружке, часто и хрипло дыша, но целуясь при этом.

Валюшка захихикала и хотела столкнуть его с себя, но Антон поцеловал её так страстно, что она, не задумываясь, ответила, крепко обнимая любимого братика.

— Мне хватит на сегодня, Антоша. Подмоюсь, отдохну. Три раза под тобой кончила. Если снова захочешь, еби мамку. Ей это нужнее сегодня. А мне достаточно.

— Ладно, только не подсматривай больше. Я уж сам как нибудь, разберусь с ней.

Валюшка убежала в ванную, а он прилёг на диван, тоже чувствуя себя немного усталым. Было ещё всего два часа пополудни и, когда пришла Валюшка, он сказал ей, что хочет поспать немного, а она может и на улице погулять, не всё же время дома сидеть.

— Может поедим сначала, потом ложись и отдыхай, а я сбегаю до подружек.

— Давай, поедим. Только не болтай ничего своим подружкам. Поняла?

Они дружно пообедали супчиком и котлетами с пюре, попили чаю и Антон ушёл спать.

————————————————————————————-

В пять часов, его разбудила, угрюмо смотревшая на него, но трезвая мать.

— Ты что же делаешь, сын? Зачем меня выебал? Не отпирайся, у меня пизда полная спермы и дома, кроме тебя нет никого. Зачем ты сделал это?

Антон, не раздумывая долго, тут же сам наехал на неё. Радуясь своей придумке.

— Да, выебал, но ты же сама этого очень хотела. Я спать тебя пьяную укладывал, снял с тебя халат, а ты трусы сама стащила с себя и говоришь:

— Давай, Гена, мне сегодня здорово охота.

— И меня на себя тащишь, но я же парень, встал он у меня, конечно, и я вдул тебе от души. Ты ещё говорила, когда вовсю подмахивала мне:

— Что то хуй у тебя большой стал, Гена. Давай, еби, может сегодня под тобой кончу.

— Ну я и ебал, старался, чтобы ты кончила, а потом ты кончила и сказала:

— Мне хорошо сегодня под тобой, можно и повторить. Я посплю, если захочешь, то залазь и еби снова.

— Я больше на тебя не полез, а пошёл на кухню поел и спать завалился. Так чего ты ругаться со мной задумала? Тебе же понравилось. И кончила ты здорово, хуй мне так сжала, что больно, даже, стало, вот и выплеснул я в тебя, а не вытащил, как хотел сначала. Мне очень понравилось с тобой. Давай ещё разочек. По трезвянке, тебе ещё лучше будет, я уж постараюсь.

— Нельзя это родным делать Антон. Ты извини, тогда, меня, я же думала, ты мной пьяной воспользовался. Сама выходит виновата, что затащила тебя на себя.

— Мам, ну, мне здорово охота ещё раз с тобой поебаться. Давай, чего уж. Тебе же тоже хочется этого, вон как ты подмахивала азартно. Ну, давай, мам.

Антон, чувствуя нерешительность мамки, обнял её и стащил халат. Она осталась голая, он повалил, подмял её под себя и сразу вставил член, куда надо. Мама Оля слабо сопротивлялась, но член был уже в ней и долбил её влагалище. Через пару минут, она обняла его за спину и начала подмахивать, потом кончила, обжав член Антона не так сильно, как пьяная, но Антон не останавливался, и она снова начала подмахивать и часто дышать.

Антон был в ударе и долбил её минут двадцать. Мамка Оля, кончила за это время раз пять и, когда Антон стал спускать, она лежала под ним расслабленная и принимала в себя его сперму. Антон слез с неё и она, поднявшись, села на попку и, закрыв лицо руками, заплакала.

— Как же мы жить то дальше будем, сын? Сама ведь я сейчас захотела, и сопротивлялась для вида только. Неправильно всё это, бог может наказать нас за такие дела.

— Мама, я очень люблю тебя, и Валюха тоже. Мы хотим, чтобы ты снова стала весёлой и жизнерадостной, как раньше, чтобы не пила ты, больше, это проклятое вино. А богу до нас совсем нет дела, он не делает ничего, чтобы люди стали счастливей, почаще смеялись, дарили друг другу улыбки и радость. Я же доставил тебе радость, мамулечка? И рассказывать об этом никому не собираюсь. И мне с тобой, вообще, было классно. Может повторим, как ты говорила пьяная.

Лицо Ольги посветлело, слёзы исчезли, она улыбнулась, наконец. Обняв сына, поцеловала и прошептала ему:

— Хорошо, я вижу, что тебе нравится со мной этим заниматься, только, пожалуйста, не говори об этом никому, даже Валюшке. Договорились? Ложись, опять, на меня, Антоша, вставь свой большой уже, хуй и выеби. Повторим! У тебя хорошо это получается.

Они повторили. Антон полчаса ебал свою любимую маму Олю, и она искончалась под ним, чувствуя себя счастливой и удовлетворённой, наконец то, после долгого перерыва.

Она даже не стала сегодня пить, хоть оставалось ещё полбутылки и она знала об этом. Когда вечером вернулась от подружек Валюшка, Ольга лепила пельмени, желая порадовать своих детей, и была в хорошем настроении.

Валюшка весело подмигнула Антону и показала, загнутый вверх, большой палец. Антон рассмеялся. Ложась спать, мать проглотила таблетку снотворного, желая хорошо поспать и не чувствовать больше похмелья. Спала она очень крепко и не слышала, конечно, как Антон и Валюшка часа два ласкали друг друга, потом, ебались в своей комнате и разговаривали тихонько, обо всём понемногу.

————————————————————————————-

Утром Ольга …проснулась в шесть часов, встала, чувствуя себя очень хорошо, прошла в комнату, где, разгороженные ширмой спали её дети. Долго смотрела на них, на Валюшку укрытую простынью и раскинувшегося по всей кровати, Антона, у которого опять торчал член, оттопыривая трусы. Она улыбалась, вспоминая сколько удовольствия и радости принёс ей этот большой, торчащий член, вчера. Вздохнула, подумав, что это, всё таки, не очень правильно, но что то решив для себя, махнула рукой и пошла готовить что нибудь вкусненькое для них. Она чувствовала себя, вновь, наполненной жизненной энергией и, взяв недопитую вчера бутылку вина, вылила её содержимое в унитаз, нисколько не жалея.

Антон и Валюшка проснулись, учуяв несущиеся с кухни запахи вкуснятины. Потянули носами в ту сторону и поднялись. Валюшка вышла к нему из за ширмы, потягиваясь и улыбаясь, в одной ночнушке, сказала:

— Мамка решила нас с утра хорошо и вкусно накормить. Ты чуешь, как пахнет, Антоха? Пошли, поедим, все вместе, потом я смотаюсь, до обеда, а ты закрепляй успех.

— Закреплю, не бойся, вон как торчит опять, так и засадил бы тебе. Чего задницей передо мной крутишь, возбуждаешь? Одевайся иди, а то точно засажу.

— Ночью, Антоха, а день ты уж на мамку потрать. Сделай, чтобы она больше не думала о пьянке. Это так здорово, видеть её весёлой и довольной жизнью. Дай я тебя поцелую.

Они оделись и весёлые вышли на кухню к своей любимой маме Оле.

————————————————————————————-

— Мам, а у тебя лицо, опять, красивым стало. Хорошо выспалась? Смотреть приятно, а то ты стареть быстро начала, когда пила. Не пей больше, мамуля.

— А мне и, правда, пить совсем не хочется, я и вино в унитаз вылила, чтобы не соблазняться. Будем жить, Антон. Большой ты уже стал, здоровее отца будешь. Пойдёшь куда нибудь? Валюшка вон, опять к подружкам убежала, сказала, что раньше обеда не придёт. Если и ты уйдёшь, то опять одна я дома останусь.

— Никуда я сегодня не пойду, мне с тобой очень хорошо. — Сказал Антон, подходя и ласково обнимая Ольгу сзади. Осторожно положил свои ладони на её груди, сжал нежно и поцеловал её за ушком.

— Я опять хочу тебя. Очень сильно. И ещё, хочу целоваться с тобой, как с женщиной, а не мамой. Ты же так и не поцеловала меня, по настоящему.

— Ты правда хочешь этого, Антоша? Знаешь, я тоже хочу, но мне стыдно, делать это с сыном. Мы очень большие грешники с тобой, сынуля, но пусть всё катится к чёртовой матери, я уже люблю тебя, как своего мужчину, и мне снова хочется жить. Целуй же меня, Антоша, так, как тебе хочется этого, и ласкай мои груди, тоже. Ах! Как это приятно.

Антон развернул её лицом к себе, распахнул халат и, прижавшись к её грудям, стал целовать, как научился у Любы, взасос и с язычком в её ротике. Ольга сомлела от такого поцелуя, даже ноги задрожали и ослабли. Антон подхватил её на руки, положил на диван, стаскивая с неё халат, затем трусики…

Через минуту они были уже голые, и его член трудился в её влагалище. Крепко обняв, и прижимаясь к нему всем телом, Ольга закачалась под Антоном, подмахивая ему изо всех сил. Её ножки обняли его бёдра, как бы не желая выпускать из своего плена, губы раскрылись, издавая стоны страсти. Она вновь получала наслаждения одно за другим, помогая всем своим телом и ему получить желаемое. Антон получил своё удовольствие, когда Ольга уже изнемогала от частых оргазмов и довольно засмеялась, почувствовав в своём влагалище горячую струю его спермы. Часто и натруженно дыша, Антон освобождался от своего запаса, а Ольга, счастливо посмеиваясь, благодарно и страстно целовала своего сынулю — любовника.

Да, жизнь продолжалась, внося свои изменения в отношения между людьми.

Автор: Беалфед. 07. 08. 2010г. Конец.

У нас также ищут:

порно рассказ как целку ломают, смотреть порно видео извращения с фистингом, отец смотрит как мама трахается с дочерью, массажистки трахаются, трахнем вашу жену звоните, ебут в жопу и кончают туда., русские ебут телку вдвоем, мама скачать инцест, папа с сыном трахнули маму рассказы, инцест мам фильмы, виртуальный секс миньета, ебут девочку юную онлайн, раком большие жопы ебут, трахнув маму расказ, инцест с невестой на свадьбе, позвал одноклассницу чтобы трахнуть, целки теряют девственность, порно супер фистинг фото, трахнул 6 телок, молоденькие целки онлайн бесплатно, секс i трахнул кончил в пизду, парни ебут себя в попу видео, трахнул силой при ремонте, беременных ебут гинеколог, курникову ебут, видео инцест изнасиловал сестру